Смерти, как известно, безразлично — богатый или бедный, старый или молодой, красивый или уродливый, поэтому так случилось, что богач и бедняк умерли в один день.
Небесная дорога становилась все круче, богач часто останавливался и присаживался отдохнуть. Бедняк терпеливо ждал его.
Так подошли они к вратам Царствия Небесного. Богач уверенно постучал в них тяжелым превратным кольцом, ему не открыли. Рассердившись на задержку, он стал трясти врата и колотить по ним кулаком. Тут врата приотворились, апостол Пётр пригласил путников войти и сказал богачу:
— Это ты так нетерпеливо ломился сюда? Ты должен понять, что здесь ты не на земле, твои богатства и важность здесь ничего не стоят.
Богач струсил и притих. Апостол Пётр привёл их в большую круглую залу с великим множеством дверей и сказал:
— Я отлучусь ненадолго, а вы отдохните тут и обдумайте, что каждый из вас хотел бы иметь в Царствии Небесном. Когда я вернусь, не церемонитесь, просите, что угодно.
Святой апостол ушел и скоро вернулся, а богач и бедняк уже решили, что бы они хотели иметь в вечности.
— Говори сначала ты, сказал апостол Пётр бедняку, однако тот и рта не успел открыть: богач, побоявшись, что бедняк отнимет у него счастье, жадно закричал:
— Я, я первый!
— Ну что ж, говори ты, — усмехнулся апостол.
Богач захотел, чтобы здесь у него был замок из чистого золота, какого нет даже у императора. Чтобы на завтрак ему всегда подавали шоколад, к обеду жареную телятину, яблочный паштет и молочный рис с жареной колбасой. Это были его любимые кушанья. У богача было столько пожеланий, что апостол Пётр записывал за ним — все запомнить было очень трудно.
— Больше ты ничего не хочешь? — спросил он.
— Да, да, — вскричал богач. — Чтобы после завтрака у меня всегда была газета, а в подвале столько денег, что я не мог бы их сосчитать.
— Будь по-твоему, — сказал апостол, подвел богача к одной из дверей, впустил в нее богача и задвинул за ним большой железный засов.
Богач очутился в прекрасном, сиявшем светом и огнями дворце. В нем все было золотым — и стены, и полы, и потолки, кресла и столы, окна и даже стекла в окнах.
Богач надел зеленый шелковый, вышитой халат, сел в кресло, и ел, и пил, и все шло так отлично, как и представить нельзя. Каждый день он спускался в подвал и пересчитывал деньги, которым не было ни счету, ни меры.
Так промчалось пятьдесят, и еще пятьдесят лет — целый век. А что такое целый век для вечности? Ничто. Пылинка.
Но богачу за эти сто лет роскошный замок так надоел, что он проклинал тот день, когда зашел сюда. Изо дня в день телятина, паштет и жареная колбаса, изо дня в день одна и та же газета, изо дня в день пере считывание денег, на которые здесь все равно ничего нельзя было купить.
Богач открывал окна дворца, смотрел вниз и вверх. Но как светло было в замке, так темно и черно было за окном. Такая страшная тьма, что вытяни руку и не увидишь пальцев.
В нестерпимо ужасной скуке проползла первая тысяча лет. На двери заскрипел засов и в замок вошел апостол Пётр.
— Как самочувствие, ваша милость? — спросил он.
— Ах ты, старый обманщик, — топая ногами и брызжа слюной, завопил богач. — Ты зачем посадил меня в эту тюрьму?
— Разве я? — удивился апостол. — Я только исполнил твое пожелание.
— Ты же знал, что нет мочи терпеть, когда тысячу лет повторяется одно и то же?
— Конечно, знал, — согласился апостол. — Но ведь нужно очень хорошо подумать, что хочешь иметь в вечности, а ты так спешил, что не дал своему разумному товарищу слово вымолвить.
— Вот он ваш хваленый рай! — горько проворчал богач.
— Ты что же, полагаешь, что ты в раю?
— А где же я? — ахнул богач.
— В аду.
Тогда понял богач и эту невыносимую скуку, и мрачную тьму за окном, упал в кресло и отчаянно зарыдал.
Святой Пётр стоял возле него и считал его слезы, и когда насчитал их сто тысяч, сказал ему:
— Ну, хорошо. Пойдем со мной, я тебе что-то покажу.
Они поднялись по лестнице на чердак, долго блуждали там среди всякого хлама, пока пришли в маленькую тесную комнатку. Апостол Пётр отворил в верху стены оконце, на лоб упал ему лучик света и богач увидел, как язычок пламени вспыхнул на лбу апостола.
Пётр придвинул к стене табуретку и сказал:
— Теперь смотри.
Богач встал на табуретку, но оконце было высоко, он поднялся на цыпочки и в узенькую щелку увидел истинное Небо. Там на Своем облитом неземным светом троне восседал Господь во всей Своей славе, выше облаков и звезд. Вокруг летали ангелы, стояли святые угодники, и слышалось дивное пение.
— А это кто? — простонал богач. — Кто там сидит на скамеечке ко мне спиной?
— Это твой сосед, бедняк. Когда я спросил о его желаниях, он сказал, что хотел бы иметь всего лишь одну маленькую скамеечку, чтобы сидеть на ней у подножия Господня трона.
Апостол Пётр неслышно ушел, а богач стоял, вытянувшись в струнку, смотрел в оконную щелочку и вечность текла незаметно — тысяча лет за тысячей.
Journal information